23:59. Проза

Окидывая равнодушно-презрительным
взглядом почти пустой слабо залитый
тошнотворным желтым светом вагон
полуночного электропоезда парень лет
двадцати, высокий стройный брюнет,
заметно покачиваясь, с чуть отпИтой
бутылкой пива в руке не спеша прошелся
мимо пассажирских скамеек и занял
место у окна.
По-хозяйски вытянул ноги, поставив на
пол между них выпивку, начал лазить в
мобильном телефоне, тихо о чем то
бормоча, комментируя, видимо,
информацию полученную из него.
Вглядываясь в дисплей и пытаясь
сосредоточить внимание
разъезжавшегося фокуса, он и не
заметил появление странного соседа.
Тот сидел на краю скамьи, не сводя глаз
с какой то недвижимой точки, которую,
по видимому, лишь он один мог видеть,
худощавый, русый в черном, как по нему
сшитом, пальто. Парень довольно нагло
уставился на своего нежданного
соседа, но тот не реагировал абсолютно
никак. Наконец, он как то медленно и от
того не естественно чуднО повернул
голову, краем глаза задел взгляд
пьяного попутчика и тут же вернулся в
прежнее положение, разглядывать двери
вагона, на лице его лишь едва заметно
проскользнула хитрая улыбка. Паренек
с явным безразличием ухватил бутылку
пива из-под ног, однако, отпить так и не
успел,- в тамбуре замелькала синяя
форма контроллера. Парень, задвинув
бутылку за ногу, протянул монеты
женщине.
— Мне до следующей, билета не надо.
Она бросила деньги в сумочку и
повернулась к соседней скамье, где
сидели старичок лет пятидесяти,
высокий в очках с толщЕнными линзами и
двое семилетних детей, быть может, его
внуков.
— … и не мог он покинуть чертОг сих,
покуда Люце..,- прервался старик,
читавший книгу, озадаченно начал
рыться в карманах кожаной куртки в
поисках денег. Паренек,
воспользовавшись не вниманием
контроллера, жадно отглонул из
бутылки, вытер рукавом пролитое мимо
рта пиво и вновь упулился в своего
соседа. Тот, как и в первый раз, не
спеша, улыбаясь, повернулся, хитро
подмигнул ему, мягко спросил:
— Ну как?
Парень нахмурился.
— Я тя знаю?
— Думаю, да,- прикинул тот.
— Откуда?
— Ну, как же,- он шустро перепрыгнул на
скамью напротив, смотрел ему уже в
глаза,- как же, Сергей Лексеич, Вас то
не знать.
Парень продолжал настороженно
вглядываться в своего случайного
собеседника, напрягая то ли память, то
ли зрение, пытаясь понять кто же перед
ним.
— Я вас, писАк, за версту чую,- продолжал
меж тем тот,- интереснейший народ,
творческая прослойка,
пишут… картинки, стишки, романы, кино
снимают, в театре играют. Творцы!
Жалкие подобия, люблю за вами
понаблюдать, порой так забавны бывают,
а как себя размышлением изнуряют! Хе. А
что, случается, выделывают! Сколько
вина похлЕщут, сколько наркоты
полОпают! Очень далеко даже в этой
области заходят! — Последнее он
произнес с каким то довольным тоном
гордости, будто он каким то образом к
этому может быть причастен.- А что с
ними слава делает!- хохотнул он,- Вы бы
знали, так меняются, так чернеют, ммм.
Не то, что эти муравьи, вечные трудяги,
вся судьба на каких нибудь заводах.
Найдет себе подругу из соседских,
детей наплодят и давай лямочку тянуть!
За целую жизнь ни разу не озадачится
КТО МЫ? ОТКУДА? — Он попытался придать
этим вопросам оттенок важности,
задумчиво взглянув в окно, правда,
кроме злого смеха ничего не
получилось.- То ли дело, Вы,- он
посмотрел на собеседника,- да, да,
Сергей Лексеич, именно Вы, Вы же, я
знаю, тооже,- он издевательски помотал
пальчиком в воздухе,-тооже
увлекаетесь. Как там у Вас? — он
устремил взор куда то вверх, выделив
следующую цитату лирическим тоном,- Он
от людей не жаждал славы, хотя и жил
среди людей… Красиво, черт возьми,
правда, Вы тут не честны, Сергей
Лексеич, не честны, Вы же о себе писали.
Да, да о себе, не лукавьте, оставьте это
мне, и как же Вы о славе то не мечтаете?
А?
Его быстрый меткий взгляд бегал по
лицу пьяного парня, не боясь окуться
ему и в глаза, глаза, которые к тому
моменту округлились от удивления.
— Все мечтаете,- продолжал он,- вот и
Сашка, я ему сколько раз говорил: сидел
бы ты в своем Михайловском, строчил и
строчил! Так нет же-потянуло писульки
всякие на царя строчить, это все они,
декабристы эти, ну и дамы, конечно. Ох и
гуляка он был, ммм, сукин
сын!-Рассказчик смаковал каждое
слово.- Бывало, вот так же, как и ты,
упУлит лупЁшки свои очарованные в
небо и пишет и пишет, а все
одно-охмурит очередную музу и ну давай
ее..!-чуть ли на весь вагон выругался
человек, залился злым неудержимым
смехом, который продолжал разгораться
с каждой секундой.
Ошеломленный паренек смотрел в
довольную физиономию, судорожно
пытаясь понять зачем весь этот цирк? и
почему этот человек кажется ему таким
знакомым, но не известным, как слово,
что болтается на языке и никак не
хочется срываться? Боковым зрением
зацепился он за окно, что то странное,
не естественное было там, причем, это
чувство преследовало его с тех пор,
как этот попутчик присел к нему, и
только сейчас он понял: скамья
напротив в отражении окна была
абсолютно пуста, человек, который
сейчас так неудержимо хохотал перед
ним, просто не отражался в нем. Немой
ужас вспыхнул в груди и быстро начал
подбираться к горлу, парень в страхе
пополз к краю скамьи, не в силах
вскочить и бежать, но тот, видимо, не
собирался прощаться. Легким движением
он вернул его на место, суетливо
забормотал:
— Да брось ты, Серёг, чё ты? На-ка,- в
руках у него откуда ни возьмись
появилась бутылка водки и стакан,
который он тут же наполнил до краев и
протянул ему,- на-ка, на-ка, хлебни,
полегчает.
Тот посмотрел на насильно впихнутый в
руку стакан, но в руке была все та же
бутылка пива. Он взглянул на своего
попутчика, попутчик, расплывшись в
довольной усмешке, нагло хохотал.
Скользя вниз по скамье парень
прекрасно понимал, что сейчас не
лучшее время терять сознание, но веки,
которые он с силой пытался открыть,
слипались, как свинцовые. Наконец,
тьма объяла его рассудок.
Пара подростков, дождавшись пока
вагон полностью опустеет, обшарили
тело высокого темноволосого парня лет
двадцати на вид, который лежал между
скамеек полуночного электропоезда в
разлитом по полу пиве, и нашли в
кармане джинс не плохой телефон.
Электронные часы на дисплее
показывали без одной минуты полночь…