,, Когда ягненок возлежит со львом....

,, Когда ягненок возлежит со львом… Из
старинных пророчеств.

Тяжелая темнота. Влажная. Массивная
.Затягивающая в себя.
Я лежала на краю его кровати.В комнате
было темно, так темно, что из темноты
при желании можно, так мне казалось,
что-нибудь слепить. Он спал. Мне не
спалось, да и странно было бы уснуть
после всех потрясений упавших на меня
, как упал он. А он упал, как снег на
голову. Внезапно. Неожиданно.Засыпал
.Ошеломил откровениями.Он затянул
меня, как затягивает кораблик из
щепок в весенний водоворот ручья
.Сопротивляться не имело смысла… да и
зачем? Первый поцелуй… запах сигарет
, который я так люблю.Настойчивые
ласковые губы… Я и не знала, что у
меня внизу живота автономно работает
маленькая электростанция, подающая
ток по всему моему телу… стоило
только ему прикоснуться ко мне…
Я лежала и думала, как буду рисовать
его… Климт восторгался бы моими
идеями, импрессионисты ушли бы в
монахи, если бы краем глаза увидели то
, что видела я в этой темной комнате.
Везде был он.Он заполнил, закружил,
свел с ума своей беспощадной
нежностью.Я любила его в те мгновения.
Не зная его — любила. Чистое золото
любви.Он был везде. Куда бы я не
повернула голову — там был он. Он
предугадывал мои поцелуи и отвечал на
них. Он останавливал лаской мое
слабое сопротивление и гнал горячими,
нечаянными словами все мои страхи…
Сейчас, когда я плачу оттого, что не в
состоянии ответить на его звонки
… только теперь я понимаю, как мне
было с ним… Я хоть и выросла, но по
-прежнему осталась маленькой девочкой
и мне тяжело разобраться в своих
чувствах… Может поэтому давно
умерший дед, пришедший тогда из
темноты, посоветовал относиться ко
всему легко… как когда-то учил
полурусскую внучку и приговаривал: — ,,
Мия филья э — ла прима де ла классе…
Чертова прима… А как же гордость?
Гордость оказывается прекрасно
плавится в топке чужих медовых
глаз… Вслед за дедом из темноты
пришел и отец с фразой — ,, Баронесса,
перебора не будет? Наслаждайся. Фраза
, когда он прибавлял газ и несся со
мной в машине на полной скорости. Вот
так всегда — дед и отец за спиной. А я?
А я лежала в его постели, в его теплом,
широком гнезде и рукой разгоняла
звезды на самом его краю, поскольку
совершенно отчетливо их видела и мало
того, могла дотронуться до каждой из
них… И боязнь дотронуться до него.
Так рядом.Так сладко.Так страшно. Он
спал, в чем я, конечно, была не
уверена. Как он может спать? Он спит?
Нет. Он притворяется, наблюдает и
улыбается где-то там внутри и выжидает
, как зверь, хотя дыхание его спокойно
и глаза закрыты. Но в любую секунду я
знала и была к этому готова — он может
притянуть меня к себе. И неожиданно
было осознавать, что мое тело было
готово к этим его атакам. Это было
совершенно новое ощущение.
Совершенно новое вот уже несколько
часов. Тело мое было
невесомым… голова, как таковая,
отсутствовала. Где-то вместо нее,
стоило только закрыть глаза,
невидимый мне киномеханик заряжал
ленту в проектор и кино начиналось…
,, Дорогая… а хочешь я расскажу тебе о
бокситах Южной Америки? Казалось бы
ничего смешного. Но мой хохот
разносился в открытое окно по всей
округе… потому, что это было только
причиной притянуть меня к себе и
закрыть мой хохочущий рот поцелуем…
,, Я так люблю, когда ты смеешься…
Сколько нужно женщине для счастья?
Пустяк. И так много в этом пустяке… Я
любила именно этот его поворот головы
, полуулыбку, прищур хитрых, теплых
глаз и то, как он прикуривал сигарету
щурясь на меня. Когда я смотрела на
него, он так был похож в моих
фантазиях на капитана речного
пароходика, стоящего на мостике в
белом кителе и с сигаретой в уголке
губ, неторопливо отдающего приказы и
следящего за командой. Командой была
я и мой пароход едва причалив медленно
, но верно шел ко дну… Капитан оперся
на локоть и склонился надо мной. Я
тонула в его поцелуях. Его руки
гладили корпус моего корабля,
провожая его в пучину мягкой постели.
Если бы кто-то в эти минуты приговорил
меня к мгновенной смерти, я бы
согласилась и приняла это решение. Но
с одним условием — умереть в его руках.
Это тепло, любовь, доверие и нежность
, которыми он наполнил меня стоили
того.Себя совершенно не жаль. Разве
можно сожалеть о смерти в руках бога?
Ведь последние ощущения от близости с
ним у меня уже никому не отнять.
Вот так было. Мне не жаль.Ничего не
жаль. Я знаю, что где-то живет
он… живет жизнью совершенно другой,
чем моя жизнь.Но это его выбор и я его
уважаю так же, как люблю изречение
старинных пророчеств возвещающее мир
, благодать и всеобщую любовь — ,, Когда
ягненок возлежит со львом… Это про
нас… я Овен.Он — Лев. Два таких разных
знака Зодиака… два человека, бывших
хоть и недолго, но такими близкими.