В царстве мертвых заточений,
Пленных тел, рабов мучений,
Там за озером слепым,
Превращая души в дым,
Правил Бес, король страданий,
Исполняющий желания смерти,
Матери своей, в замке призрачных
теней.
Под покровом вечной ночи,
Верных слуг, чертей и прочих,
Доносился стон, рыданья,
Выполняя наказание, раздавался дикий
рев,
С бесноватых берегов,
Тропы бешеных волков,
Лунный свет и вой проклятых,
В адской крепости распятых.
Пополнялись легионы вальпургиевой
колонны,
Вылезая из могилы, демоны нечистой
силы,
Свирепели и визжали,
Плоть застывшую глотали!
Жажда крови, смертный плен,
Время темных перемен.
Праздник князя шел веками,
Под червлеными часами
Возвышался змея трон,
Демоническим огнем, окруженные
границы,
Ведьм ученых вереницы, в полнолуние
летали,
Мрачной ступой управляли,
Попадавшие в капканы, обрекались.
****
Вдалеке от гиблых мест,
За горами Абилест, реки чистые
журчали,
Птицы в воздухе кричали,
На лугах цвели цветы, в блеске
утренней росы,
Солнце ясное всходило, ярким светом
озарило,
Земь, вдохнувшую свободу, населенная
народом,
Приносящая плоды. С гор окрестные
ручьи,
Омывали урожаи, песни радостно
звучали,
Люди кропотно трудились, по обычаю
крестились,
В день воскресных торжествлений,
Сидя в доме на коленях, лбом стирая
половицы,
Выпивши живой водицы,
Под иконою шептали, руки к сердцу
прижимали,
Клялись верности богам, чтобы души к
небесам,
После смерти улетая, у порог святого
рая,
Дверь без скрипа отварилась,
Жизнь основой возродилась,
В облаках наведав горя, средь широкого
раздолья,
Праотцев родных встречая, крепко
плечи пожимая,
Грелись мирно у костра,
Такова была молва.
****
Шли года, народ старел,
День за днем луной седел,
Морща, стелилась на висках,
Предрассудки, боль и страх, сожаления,
печали,
Звезды счастья затухали.
Смерть, вступившая на пятки, обняла
рукою хваткой,
Цепью длинною скрутила, замогильный
яд разлила,
Прах, изъеденный червями, был не
принятый богами.
Суд чертей, верховной рати,
В преисподние на распятии,
Души грешные сгорали,
Вельзевулы пировали.
Князь, возглавивший орду,
Креп, зверел, взрослел в аду.
****
Между небом и землей, оживленный и
густой,
Раскатил свои просторы, лес
таинственных узоров.
Давший кров различной твари,
Лешие были сторожами, чудеса вокруг
творились,
Лоси с зайцами женились,
На болотистых местах, у кикиморы в
гостях,
Водяной, игравший в карты,
Слушал звон волшебной арфы.
Под высокою травой, пробирался гном
домой,
Мимо озера и с палкой,
Где счастливые русалки, раздававшие
подарки,
На брегах крутых сидели,
В унисон с пернатой трелью
И невинной красоты, средь загадочной
среды,
Бед мирских еще не зная,
Здесь жила девица Ная.
Ангелам она служила, с белой магией
дружила,
У ветвей по вечерам, помолившись
небесам,
Крест нагрудный целовала, Ная свято
засыпала.
****
А тем временем на сводах,
Сатанических мороках, в героических
щитах,
С кислым гноем на клыках,
Бес мудрел и с каждым годом, зов
сближения и ковы,
С продолжением семейства, восхищая
иудейство,
Люцифер расправил спину, когти острые
раздвинул,
Сделав несколько шагов,
Змей схватил крылатых псов.
И под жесткою упряжкой, под игольчатой
растяжкой,
Вожжи туго натянулись, скулы псов в
момент сомкнулись!
Быстрый вздох и шквальный ветер,
В гробовой сидя карете, зверь летит,
куда не зная,
Сучьим залпом управляя,
Машет мертвою петлей. Видит лес перед
собой,
Кроны мощные развив,
Кобелей стянул поддых и с величием
спускаясь,
Бес фырчал, брюзжал рыкаясь.
****
Ная спит. Во сне тревожном млечный
свет
И дрожь по кожи,
Пропасть, падает и вдруг ощущение
чьих-то губ,
В плотном, терпком поцелуи,
Очи Наи распахнулись оцеплением
испуга,
Перед ней стоял Маруха.
Гордый ящур, меч доспехи!
Опускаясь на колени, он смотрел в ее
глаза,
Дух любви пустил в уста.
Ловкость рук и женский трепет,
обнимаясь на рассвете,
Их пьянящие тела окрыленные судьбой,
Слились в тесном вожделении.
Солнца луч и птицы пения Наю бережно
фалуют,
Сизый Князь венцом ликует,
В ложе пламенных страстей, длилось это
девять дней,
А в последующею ночь, по преданию
рутины,
В ночь святого Хэллоуина,
Родила девица сына.
****
Хаос, вызванный изменой, ангелы со
всей вселенной,
Божьи храмы наполняли, гости Сыя
кругом встали,
В съезде верном и святом,
Был вердикт провозглашен!
За предательство с Лукавым! Казнь, без
права на пощаду.
Колокол пробил и тут же свита Господа
снаружи,
Заповедь, прочтя завета, факелы раздув
при этом,
Оседлав своих коней, голоса монахов
хей!
И вперед рысцой свободной,
В бег толпою освещенной,
Старцев группа рядовых, погоняют
вороных,
Скачут вровень огромной силой,
К берегам той Наи милой.
****
Бес учуял ту беду, в верстах тысячи, в
лесу,
В руки взял свое творенье,
Приподнял его над темем, имя произнес
Хамон!
Род чертей и род девицы,
Той святой, теперь блудницы,
Окольцованной с царем, генералом,
упырем,
Позабыв деянии Божьи по стезе не
осторожно,
Троица галопом мчится, сбруя в дышле
шевелится,
В поднебесных перекрестках,
некрещеных лун и звездах,
Рассекая ураганы, вихри, снежные
бураны,
На спасение в преисподнюю!
Предав святоство Господня.
Мимо каверзных планет, муляжей
кипящих рек
И в конце пути слепого, у кромешных
стен Лихого,
Наголо блестящих рудей,
Армия в засаде сущий.
