Его запахи

Он был невысокого роста, плечист и с
постоянной ухмылкой на лице. Его
глаза, тяжелые как гранитные камни,
смотрели в данный момент вниз,
показывая нам то, что он глубоко
задумался. Не то, чтобы думать было его
привычкой — нет, — напротив, он старался
делать это как можно реже. Пуская,
таким образом, жизнь на самотек,
изредка давая по тормозам.
На летней террасе гулял прохладный
утренний ветерок, гости дома
только-только собирались на завтрак.
Небо заволокло густыми облаками, что в
свою очередь отрезало всякий путь
солнечным лучам, пробиться сквозь них
и озарить землю собой. Пахло теплыми
булочками и круассанами, периодически
затмевая даже запах терпкого и
крепкого черного кофе. Этот запах был
хорошо знаком ему. Он любил, вот так
часто, сидеть на этот самом месте,
общаясь с разными людьми, курить и
пить кофе. Да, естественно, банально, —
ведь кто не любит этого.

Днем, когда он бывал в городе, от него
пахло сигаретами и одеколоном. Всем
знакомым давно приелся запах его
итальянского парфюма, так как без него
он был неузнаваем. Вечером же от него
пахло апельсинами.
Она любила его. Любила его запахи, и ни
раз, оставаясь в его доме одна, она
нюхала его футболки. Надевала их,
чтобы чувствовать, что он где-то рядом.
Чтобы не было пусто, когда она играла,
сидя за пианино, записывая партитуры
будущих произведений своего
симфонического оркестра.

Облака не рассеивались. Бровь его чуть
приподнялась, создав эффект удивления
на лице, когда она подошла к его
столику и заговорила:
— Утро доброе, — сказала она.
— Доброе утро.
— Вы не против, если присяду? -лицо её
выражало смущение, по ней хорошо было
видно, что она знает его, но пытается
каким-то образом скрыть это.
— Нет, напротив, присаживайтесь. Я
никого не жду, — вновь эта неизменная
ухмылка показала его ровные белые
зубы.
— Меня зовут Офелия. А Вы… Я… Я знаю
Вас, я видела ваше фото в журнале. У Вас
красивые стихи.
— Признаться, я очень тронут.
Похвально, что молодежь интересуется
литературой в наше время.
— Да что Вы! Я вовсе не молода! Всего
лишь на пару лет младше Вас.
— Выглядите, тем не менее, статно. И у
Вас красивые ладони, Офелия.
— Спасибо! Я даже не ожидала услышать в
свой адрес что-то подобное от такого
мужчины, как Вы.
— Привыкайте.
Они пили чай, рассматривая облака.
Терраса постепенно наполнялась
людьми, они шумели, смеялись,
обсуждали вчерашние любовные
похождения, книги, классическую
музыку — обыденные разговоры. Он встал,
и предложил Офелии найти более
уединенное место.
Пройдя через лес, они вышли к большому
озеру. Облака к тому времени уже
рассеялись, и чистое, голубое небо,
отражалось в водной глади водоема, не
давая рассмотреть дно. Присев на
бревно они продолжили свою беседу,
наблюдая за тем, как бабочки лениво
порхают с цветка на цветок, а птицы
маленькими, но гордыми стаями садятся
на верхушки деревьев. Время близилось
к полудню, и разговор стал терять свой
накал. Она обняла его, уткнувшись
носом в его шею. Тело ее стало мягким и
податливым, чем он, несомненно,
воспользовался, приобняв за грудь и
закинув ее ноги на свои.

Так тянулось спокойное и
умиротворенное молчание, кажется, с
полчаса. Она вдыхала его аромат и
млела на его руках, а он смотрел вдаль
и чувствовал как ее нос жадно
втягивает в себя пряный воздух. На его
глазах выступила слеза. Ведь только он
понимал, что запах этот — единственное,
что располагает к нему людей. Не будь
его, и вуаля! — прощайте все знакомые
женщины. Прощай любовница, что жадно
тащит себе его футболки, прощайте
знакомые и малознакомые мужчины,
которые в свою очередь, чуя его аромат,
уступают как вожаку стаи. Прощай и все
его творчество, которое болтается на
этой маленькой ниточке запаха,
который так соблазняет
руководительницу издательства. Вдруг,
будто соскочив триггер, в его голове
что-то щелкнуло. Он вскочил на ноги,
позабыв о всяком этикете, сбросил
одежду и кинулся в озеро, неистово
крича — Смыть! Смыть! Смыть!..