Марианна

/r/n/r/n
/r/n
Мы познакомились в электричке
Александров-Москва в необычный для
огородников день — в пятницу. Она
возвращалась с участка к оставленным
дома собакам, я перевозил с дачи в
Москву жену и сына — тепло кончилось,
начались дожди. Мы оба были с такими
большими тележками, что нигде, кроме
как при входе в вагон у тамбура, для
нас не нашлось места. Так что, то, что
мы оказались с ней сидящими на самой
маленькой лавочке в вагоне, было
предопределено. Поводом для начала
разговора послужила нечаянно
брошенная мною фраза при отправлении
электрички — «Смотрите-ка отправились
вовремя».
Уже через минуту я знал, что она
опоздала на предыдущую электричку,
потому что едет «на перекладных», и та
— «перекладная» опоздала, и из за этого
она ждала на платформе час, но все
равно ее будут встречать в Мытищах,
где она живет с мужем, дочерью, сыном,
двумя собаками и котом. Ехать нам было
около двух часов, а мне уже до того
наработалось, что ворочался только
язык, так что поговорить о том о сем
можно было… Странно, что она не ругала
уже кончившуюся перестройку, Ельцина
и демократов, говорила она только о
своем. Встревая иногда в ее рассказ с
вопросами об интересных для меня
подробностях ее жизни, я видел
насколько просто и ясно для нее свое
будущее и как болеет она за других.
Начала она с печального. В марте в
деревне Иваньково, где она купила три
года тому назад дом с участком,
повесились сразу пятеро алкоголиков.
В судьбе одного из них — Павла, мужа
молочницы, у которой она покупает
молоко, она принимала участие, но все
равно ничего не вышло. В прошлом 1993
году в кооперативе «Дар» у Довженко
нужно было заплатить еще за один день
стационара пятьдесят тысяч и на
следующий день можно было
закодироваться, но денег не нашлось и
кодирование перенесли на март, а на
Новый год Павел опять пошел вразнос,
хотя до этого месяц капли в рот не
брал, и десятого марта повесился у
себя дома на кухне в закутке за
занавесочкой, где жена обычно
готовила поросятам.
— Странно что сразу пятеро, заметил я.
— Дело было как раз перед Прощением и,
наверное, все они знали об этом,
сказала она… Священник пятерым им
отпустил грехи…
Я думал, что на этой трагической ноте
рассказ ее и кончится, но она
заговорила тут же о своих теперешних
бедах, а к этой мы уже и не
возвращались.
— Дом-то наш еле-еле выдержал это лето,
надо ремонтировать, а денег нет. Когда
покупали у совхоза, многие в деревне
говорили, что мы взятку директору
дали. Всем-то — отказывал, а нам продал.
Правда, сколько мы нервов из-за этой
покупки истратили… Чем-то мы
приглянулись директору, вот и продал.
Мы четыре года тому назад с мужем
решили приобрести что-нибудь
серьезное. Ребята наши к тому времени
уже выросли — Ирина поступила в
техникум, Сережа институт закончил и
устроился по тем временам неплохо, а
нам до пенсии оставалось совсем
чуть-чуть. Вот и решили… А что
покупать? Я и муж
инженеры-электронщики, и за всю свою
трудовую жизнь нажили мы не много ни
мало тыщ пять с половиной. Предложили
нам знакомые «Запорожец» на ходу, а у
мужа прав еще тогда не было, ну мы и
решили, что взять надо, а потом
подучится и будем на природу выезжать.
Очень быстро мы тогда прокрутили с
«Запорожцем» и на следующую весну мы
уже были на колесах. Муж на нем и
прирабатывал после работы и как
задумывалось — на природу. Но когда
стали выезжать-то уже подальше,
смотрим, — а деревни все почти сплошь
стоят заброшенные. Вот мы и решили
подыскать себе дом в ненаселенных
пунктах. Искали почти год. Вот в
Иванькове получилось так:
Первый раз туда мы приехали ранней
весной и сразу — к директору совхоза;
нет ли у него чего-нибудь для нас —
будущих пенсионеров на продажу. На
продажу, отвечает, — нет, а в аренду
берите. Так мы первый год и
обрабатывали сначала совсем
заброшенный участок на самом краю
деревни. Заборчик, мой-то, сделал
такой, что смотреть было смешно, — из
проволочек, из прутиков. Он у меня
совсем к сельскому труду не приучен,
сама я выросла на хуторе у Внукова,
почти в лесу, а он — из степных…
Смешной, но очень аккуратный первый
наш строительный опыт был. Мы иногда
сейчас фотографии с того участка
смотрим и все смеемся,
— С чего мы начинали?..
Приезжали мы на участок на все почти
воскресные дни. Посадили за место
старых яблонь молодые, много ягодных
кустов, ну и всего прочего, но участок
был уж больно на проходе, да и лето — не
ахти… По осени почти все на что мы
надеялись пропало. На следующую весну
мы снова приехали, а уже тогда были
знакомы почти со всеми соседями. Вот
одна из них нам и указала на наш
теперешний дом, дескать, — вот вам бы
его и купить, все равно уже три года
стоит заколоченный… А она одна меж
трех пустых домов, ей страшно. Мы опять
— к председателю. Но он сразу нам — от
ворот поворот… Говорит, этот дом я
никОму не прОдам (на «О» у нас в
деревне все налегают), хочу в нем
маленький цех открыть. Да какой,
говорим, цех; ему ведь ремонт нужен
такой, что не оправдается. А он на
своем, — нет и все. Ну ладно, говорим, не
хотите продать, так отдайте в аренду, а
решите с цехом, отберете. На том и
порешили.
Нам тогда здорово повезло… Где бы мы
тогда нашли дачу на все лето за сто
рублей. А аренда нам так и встала… Ну,
за этот участок мы всерьез взялись.
Приезжали так же аккуратно. Я к тому
времени уже много книжек разных о
грамотном ведении хозяйства
прочитала, да и опыт уже кое-какой был.
В общем, в том году мы были с урожаем.
Накопали тогда двадцать три мешка
картошки… Наверное, земля была долго
под паром, и это сказалось… Старый
участок тоже не забывали.
Тут мой рассказ неожиданно должен
закончиться. Таков жанр… Марианна
быстро-быстро засобиралась, — Мытищи
уже! Ой, а я все тараторю.
Больше я никогда не видел ее, а вот
неожиданное продолжение этого, можно
сказать трагического по своей сути
рассказа, рассказа читайте в
следующей миниатюре под названием
“Александровская водка”.