Моя Венера

Они почти каждый раз занимались
любовью так безумно и неистово, что
кровать ломалась под ними,
образовывая щель посередине,
разделяющую реальность и это
сладострастное безумие, которому они
любили придаваться. Она быстро
двигалась, будучи на нем сверху, а он
обожал ощущение её ягодиц на своих
ногах и то, как её грудь касается его
тела, — это приводило его в звериное
возбуждение, но сейчас он держал её
руками, прикусив её палец левой руки, и
громко дышал в кисть. Она дышала
ничуть не тише, периодически
вскрикивая от удовольствия и боли,
когда он, обхватив рукой изящную
спину, прижимал её так, что бедра тесно
врезались в его ноги. Скорость, с
которой они двигались, становилась
все быстрее и быстрее, стоны
превращались в звериное рычание, и
если бы кто-то увидел их сейчас, то
непременно почувствовал бы
восхищение от чувственности и красоты
увиденного. Он сжал кожу на спине,
повалив её на бок, стал в эйфории
целовать все, что попадалось на пути
его губам, начиная от волос и
продолжая лицом, шеей, грудью. Она
крепко сжимала его грудь, ненароком
царапая и оставляя на ней следы, и
медленно целовала его руки, облизывая
кончики пальцев. Но это было лишь
небольшим затишьем перед следующим
актом безумия страсти, который, не
дожидаясь долго, захватил их в свои
похотливые лапы. Она обнимала его за
плечи, лежа к нему спиной в то время,
как он медленно двигался в ней, целуя
шею и кусая за плечи и мочки уха. Она
слышала его дыхание, тяжелое, но
ровное и спокойное. Кажется, он что-то
шептал ей, но было не до этого, так как
она, закатив глаза, наслаждалась
теплом его дыхания и тела, которое
горело в наслаждении. Целуя его правую
руку, пока он левой сжимал её ягодицы,
она со все большей силой отводила свою
талию назад, чтобы прижаться к нему
вплотную и почувствовать себя единым
с ним целым.
Он скинул плед на пол, и, перекатившись
вместе с ней, упал на жесткость пола,
подминая её под себя и держа крепкими
руками её ноги. Она лишь беспомощно
поддавалась любому его действию,
получая божественное наслаждение от
прикосновения его губ к её
разгоряченному телу. Двигаясь с
разным ритмом: то прерывая, то вдруг
резко подаваясь вперед, он, прикрыв
глаза и обхватив её ноги, наблюдал за
тем, как её тело вздрагивало от его
действий, и получал колоссальное
удовольствие. Она прерывисто
всхлипывала от его неожиданных
решений сменить ритм, и, периодически
приоткрывав глаза, смотрела на него в
бушующей в них страстью. Постепенно он
стал двигаться все быстрей,
напрягшись всем телом и роняя на нее
капли холодного пота, который, будто
иголками попадал на её распаренную
кожу, от которой веяло чем-то порочным,
но настолько приятным, что один лишь
запах заставлял его испытывать
наслаждение, которое дурманило его
разум. В последних своих движениях он
простонал настолько громко и сладко,
что грудь его, казалось, сейчас
разорвется и сердце вылетит из него
ракетой в небеса сладкой мерзости. Они
вместе стали замедлять дыхание, он лег
с ней рядом на плед, обняв рукой и
прижав к своей груди, а она целовала
его подмышки, плечи, кусала соски,
успокаиваясь и приходя в себя после
акта волшебства и похоти. Он поцеловал
её и сказал – «Ты – моя Венера».