Постриптум, Твоя Сумасшедшая

Дражайший мой Сударь! Вам доброго дня
(или вечера)!
Пишу Вам из южного города (прямо у
моря!).
Не знаю, как много прошло с нашей
каверзной встречи, но
Мне кажется будто года, а быть может и
боле.

Милейший мой Сударь, спектакли и
книжка наскучили.
И сколько я буду лечить непутёвую
душу?
Скажите мне правду: зачем же так долго
Вы мучали
Меня? Но не бойтесь, покой Ваш уже не
нарушу.

А знаете, лето моё непростое, с
метелями.
Я чувствую музыку в полной тиши, где-то
в полночь.
И каждое утро с неясными мне
«канителями»,
Смешной домовёнок приходит и нервы
щекочет.

Ещё я узнала, что, звёзды-то вовсе не
огненны!
Они холодны, как и Ваши глаза, в день
отъезда.
Я греюсь в плюс тридцать у старых
печей, вроде доменных
И чувствую полночь и тьму уже после
обеда.

Единственный друг мой в раю этом
адско-услащенном
Немой и красивый солдатик, но жаль
оловянный.
Я с ним говорю о любви и о принце
внимательном
И мне это всё не сдаётся ни грустным,
ни странным.

Уже не смешно и не горько следить за
потерями.
Мой список прикрас уменьшается с
каждой минутой.
Я время не меряю днями, мне легче
неделями.
И чувствую ветер – быть может он
станет попутным.

Но всё это лирика, мне хорошо тут и
весело.
Я слушаю скрипку и даже немного играю!
Я Вас не виню и те фото, что раньше
развесила,
Спокойно и нежно со стен разноцветных
срываю.

Дражайший мой Сударь, письмо это в
папку «сгоревшее».
Не надо ответа давать, мне достаточно
прозы.
Посткриптум: С Любовью до боли, Твоя
Сумасшедшая.
Прощайте навек! Я на юг, а вы снова в
морозы.