Приходи

Небо упадет монетой фальшивой на
головы.
Рубим с плеч. Ничто не делится поровну.
Сидишь в тоске порой: терпкий запах
табака
Ноздри щиплет. Станцевать гопака?
— Нет, будет ошибкой. Горечь этила в
горле,
А после гашиш — лекарство людей без
крыш.
Воронью говоришь кыш!, а сам как они
кричишь.
Долго ли нужно кулаками сбитыми
колошматить
По белым стенам? Сколько в карман ещё
прятать
Чувства, закрываясь, рыдая, в своем же
теле.
Успокоился, выпрямившись, лицо сделал
по проще-
Сегодня ночью уйду в поля, спотыкаясь
на каждой кочке.
Ноги брести начинают вяло по мостовой,
Где некогда люди ходили в количестве с
пчелиный рой.
Присядешь, бывало, ноги иксом сложишь,
Думаешь-сидишь о былом, о возможном.
Будущее будущим отдаешь. Взамен —
ничего.
А ты не врешь? Если врешь, то давай ещё.
Заплакала в сквере скрипка — бросил
копейку ей,
За пазуху не положишь билет в конец
один — Тверь;
И дверь свою, уходя, не прикроешь. На
летней террасе стоя,
Вглядываешься в блестящую даль. Весна
на дворе, солнце.
Солнце равно печаль. Не греет
категорически.
Я в декадансе своем вновь образ
аллегорический.
И не сядешь с тобою выпить, соки жизни
испортились:
Всему есть конец, но ты и я ещё не
кончились.
Дожди на фоне шумом своим мне кричат
не жди!,
А жизнь это ожидание. Например,
долгожданные руки твои.
Чокаешься бокалом с собой перед
зеркалом,
Компания та ещё, конечно. Не посиделка,
а просто пекло.
В глаза себе же смотришь и от чего-то
вдруг грустно,
То ли от того, что трезв, то ли от того,
что пусто.
Слыхал я однажды, хорошая вещь —
одиночество;
Хорошего понемногу, и не мне, Ваше
Высочество.
Давит на голову небо цвета монеты
фальшивой.
Да что вы так меня сторонитесь? Я не
прокаженный
И не вшивый. Ноздри терпкий запах
табака щиплет.
Глаза устали. Устали руки, устали
мысли.
Все хочется в мире воспринимать чуть
беспечнее;
Ты приходи, конечно, я жду. Но помни,
что я, как и всё не вечный.