Присест

Святое утро — день лукавит,

увидев простачка во мне,
в стекло лучом настырно давит…
Всей хляби синь в моём окне.
Поёт весна, как жизнь прекрасна!
Но я-то помню трезво, ясно —
враньё в канон возведено.
Вчера в такое же окно,
да только этажами выше,
счастливый по всему сосед,
себя явив на солнца свет,
шагнул и в мир несветлый вышел.
Что день в нём тёплый пробудил?
А в морге холодно поди.

Дня третьего, никак не дале,
Марине Львовне (из «6-ой»)
в кредите в банке отказали,
светясь она пришла домой,
от доброты и неги млея…
А в форточку кричал апрель ей,
что без кредита счастье есть
в её квартире номер шесть.
Смирившись с царством эвфемизмов,
неспешно ванну набрала,
разделась и туда легла.
Ей невсутерпь оргазмы жизни.
И фен включив на полный ток,
с улыбкой бросила меж ног.

Я, будь хоть трижды несогласный,
на это шапито зря зря
(ну, в смысле, что смотрю напрасно),
всё ж ухмыляюсь втихаря.
Я времена не выбираю.
И не один хожу по краю.
Но в чём-то я анахорет.
Куртиной между «да» и «нет»,
осклабившись на ваши хари,
скачу, как мячик-попрыгун.
А ложь, почуяв, что я — лгун,
тулупчик заячий мне дарит.
Проныра-жизнь страстей полна.
А через год опять весна!
_ _ _