Собака по имени Волк.

Я знаю, что многие могут меня
поправить, сказать, что у собак не
бывает имён, а есть лишь клички. Да, это
действительно так. Но у этой собаки
было именно имя.

Волка мне отдал Валентин. Частный дом,
в котором он жил с женой и тремя
детьми, шёл под снос, им дали трёшку в
панельной шестнадцатиэтажке, И
Валентин раздавал своих собак в
хорошие руки.

Валентин подошёл ко мне и протянул
брезентовый шестиметровый поводок
армейского образца, посмотрел на
Волка и сказал: Волк! Теперь это твой
хозяин! Волк ткнулся мне в колени
носом и сел рядом.

Он сразу стал всеобщим любимцем!
Красив и умён чрезвычайно! Чистый
немец западно-германской подгруппы,
длинношёрстный. В глазах его светился
ум. Не собачий и даже нечеловеческий.
Что-то выше гораздо было в этих
глаззах. Ему было четыре года, для
собаки вполне взрослый возраст. Он и
вёл себя по-взрослому. Ближе, чем на
два метра никого ко мне не подпускал.
Правда слово свой понимал и запоминал
своего, но, всё равно, во время общения
ревностно следил за каждым движением.
Он, вообще, осознавал каждое слово, с
ним можно было разговаривать, как с
человеком.

Длинными зимними вечерами мы играли с
ним в шахматы и он, поскуливая,
подсказывал мне, верный ход я сделал,
или нет.

Питались мы одним и темже. Я умею
готовить и люблю, особенно, когда есть
из чего. Но, даже когда не было из чего,
мы и это ели. Только смотрел он на меня
потом слегка укоризненно. Но это всё
было между нами. Он никому об этом не
рассказывал.

За два года, которые он жил у меня, он
подвёл меня всего лишь раз… Во всём
была виновата одна сука, но такое
случается не только в собачьей жизни…

… В тот вечер зашли ко мне в гости две
дамы… Разговор у нас завязался вполне
душевный и, в процессе этого
разговора, девушкам захотелось
шампанского. Надо сказать, что в то
время я не злоупотреблял, напитки в
доме были разовсяческие, а вот
шампанского не было! Но в тот момент
это было моим личным горем. Пожелав
милым дамам не промахиваться мимо
пепельницы, я взял на поводок Волка и
мы пошли в ближайший магазин. Это
пятнадцать минут в одну сторону с
крейсерской скоростью. Часть пути
пролегала по так называемой бетонке.
Дороге, построенной из бетонных плит,
было очень много лет, возможно, что
даже больше, чем мне в тот момент.
Именно здесь, гуляя с Волком ночами, я
отпускал его с поводка. Ночами здесь
не ходили. Некуда было ходить… А
сейчас мы передвигались быстро шевеля
ногами и лапами. Спешили.

Тут она и выскочила из кустов. Обычная
сука, дворняга без рода и племени. Волк
рванул поводок так, что я упал и поехал
по дороге лёжа, громко крича разные
слова, вот только команд среди них не
было. Слова, сами по себе, удивить
никого не могли, местные жители между
собой именно ими и общались. Моё же
положение оставляло желать лучшего.
Проехав по бетонке метров тридцать, я
нарвался ладонью руки, на которой был
намотан поводок, на торчащую из плиты
арматуру.Я лежал, чертыхаясь, с этой
железкой в ладони. Волк, поняв, что был
не совсем прав, лежал рядом и слизывал
мою кровь. Шампанское мы купили. Дамы
выпили его с удовольствием,
предварительно обработав и
перебинтовав мою руку.

Прошло два месяца. я начал забывать
этот случай. На ладони остался шрам в
виде звезды с тремя лучами. Волка не
упрекал. Суки — они и есть суки.От них
не спрятаться. Однажды поздней ночью,
около трёх часов, мы гуляли на том
самом месте. Волк, отпущенный с
поводка, весело бегал за палкои и за
птицами.

Совершенно неожиданно для меня, от
кустов отделился силуэт человека и
направился в мою сторону. Человек был
явно пьян и я, во избежании конфликта,
собрался взять Волка на поводок. Но
человек в ту же секунду споткнулся и,
чтобы не упасть резко ускорил шаги.
Волк почувствовал угрозу и молча
рванулся к нему. И напоролся горлом на
тот самый кусок арматуры. Железо уже
вошло в него глубоко, а он продолжал
скрести лапами бетонную плиту. Потом,
поняв, что ничего не выходит, подался
назад, и кровь из разорванного горла
хлынула фонтаном. Через одиннадцать
минут он умер у меня на руках.

Утром я позвал друзей и мы, взяв Волка,
пошли в тайгу. Я решил не предавать его
земле. Он был воином и погиб, пытаясь
защитить меня. Я решил отдать его Небу.
Я нёс его всю дорогу. В тайге мы нашли
красивую поляну и сложили на ней
большой погребальный костёр. Рядом с
Волком лежала миска с едой, фляга с
водой, поводок и ошейник. Через два
часа всё было кончено. Волк ушёл на
Небо. С тех пор собак я больше не
заводил.

Случилось всё это очень давно. В
прошлом тысячилетии. И я не знаю, от
чего вспомнил эту историю. Может быть
от того, что мне сейчас плохо и хочется
нарваться горлом на арматуру. Да и
шрам, от неё оставшийся на ладони,
пересекает линию жизни как раз
сегодня.