Странник

Смерть шла за ним тропой безлюдной.
Он знал печальный свой удел.
И к людям шёл, как отрок блудный,
Чтоб умереть среди людей.
Жизнь кончена, а что в итоге?
Гоненья, боль минувших лет…
Чужие дали и дороги,
Где счастья не было, и нет.
И лишь одно теперь стремленье
Осталось у него – дойти
Туда, где горное селенье
Прижалось к скалам на пути.
Не думал странник одинокий,
Что жизнь закончит он свою
Бродягой, нищим и убогим,
В забытом Господом краю;
Что, обойдя почти полсвета,
Он так и не найдёт ответ:
Кто и зачем он в мире этом,
И для чего рождён на свет?
Мечты рассыпались песками
В пустыне безотрадных дней,
Их больше нет, вокруг лишь камни,
И он один среди камней.
А мир прекрасный, мир просторный
Здесь открывался с высоты,
Но, прибывая в думах скорбных,
Не видел странник красоты.
Собрав оставшиеся силы,
Он в гору шёл, и привела
Тропа его к немым могилам,
К погосту горного села.
— Конец дорогам – я у цели,
Мне больше некуда спешить.
Здесь, между скал, среди ущелий
И обрету покой души.
Рукой он вытер пот холодный,
Студивший лба больного жар,
И сел на камень, что у входа
Погоста тихого лежал.
Клонился летний день к закату,
Могильный остывал гранит,
Где правый рядом с виноватым,
Где нет ни споров, ни границ.
— Всё суета в сей жизни бренной,
Что знатен был ты и богат,
Иль нищ, — оставит только время
Короткий прочерк между дат.
С рожденья этот мир встречает
Нас, как непрошенных гостей,-
Так думал он, смотря печально
На тот приют земных страстей.
Но виделись на серых плитах
Пришельцу странные слова:
Что жизнь в полгода здесь прожита,
Там – в год, там – в два и снова – в
два…
Недоброй тронутый догадкой,
Пошёл он от плиты к плите,
Но всюду весть о жизни краткой.
То было кладбище детей.
— Нет, видно, счастья во Вселенной,
Беда, куда ни посмотри –
Жестокий мир… а из селенья
Шёл к страннику седой старик.
Но кажется от жизни долгой
Не утомилась в нём душа,
И был у старика седого
Приветлив взгляд и лёгок шаг.
Но как же Бог на то взирает,
Что старец древний полон сил
Живёт, а дети умирают.
И странник старика спросил:
— Скажи, старик, за что Всевышний
Суровый вынес приговор
Не вам, седым, свой век отжившим,
А детям, посылая мор?
— Ты в заблужденьи чужеземец.
Те люди жили долгий век,
А здесь записано лишь время,
Что в счастье прожил человек.
Подумай, скудость дней тех серых,
Что шли в безделье, злобе, лжи,
В корысти, без любви, без веры
Достойно ли считать за жизнь?
Взгляд старца осветила радость,
Когда повел он речь опять:
— Смотри, здесь счастья год набрался,
Здесь два, здесь три, здесь целых пять,
Но ты скажи: какие ветры,
Что привело тебя сюда?
Хотя я вижу без ответа,
Глаза твои кричат: «Беда!»
И всё ж, откройся — станет легче;
В каких трудах ты так устал?
Какая тяжесть давит плечи,
Их сгорбив так? – Ведь ты ж не стар.
И добрым тронутый участьем
Поведал странник жизнь свою:
Как в юности наивной счастье
Решил искать в чужом краю.
Как верил он в свой жребий лёгкий,
И что удача с ним и Бог,
Что ждут его в краях далёких
Богатство, слава и любовь.
И как, не слушая советы,
Ушёл он в голубой простор
С котомкой и мечтой заветной,
И грудь переполнял восторг…
Но в мире нечем восторгаться.
Повсюду правят зло и страх,
А слава, почести, богатство –
Сверкнувши, рассыпались в прах.
И те, успех делил с кем вместе,
С ним не желали знаться вдруг.
Там много было слов о чести,
Но лицемерие вокруг.
Там всё продажно: суд и страсти,
Цена есть званью и уму,
А человек, коль не у власти,
Не нужен, в общем, никому.
И рушиться весь мир как будто:
Там то пожар, а то обвал,
Там наводнения и смуты,
Там друг с любимой предавал.
И что с годами в разных странах
Всё чаще был он жизнью бит,
И прибавлялись в сердце раны
От незаслуженных обид.
И как устав считать потери,
Ушёл к безлюдным он местам,
Где ветры воют лишь, да звери.
Но счастья не было и там.
Хотя от мира в отдаленьи
Порой справлялся он с тоской,
Ища сокрытый смысл явлений,
Но сердце не нашло покой.
И что в скитаниях бесплодных
Забыл он дом, отца и мать.
Что одинокий и холодный,
Сюда пришёл он умирать.
Трудна речь странника, спешил он
Тоску души своей излить.
А солнце, осветив вершины,
Спустилось вниз за край земли.
Но продолжал он огорчаться,
Кляня судьбы недобрый знак,
Что не нашёл он в жизни счастья,
Что, может быть, искал не так.
А голос странника всё тише
И еле слышно, наконец:
-Я жил и умер, не родившись,
Прощай старик, прости отец.
Сказал, и покачнулись скалы.
Взметнулась трепетная грудь.
То смерть с улыбчивым оскалом
Косой взмахнула, — кончен путь.
И горы, словно, ниже стали,
И ветер как-то сразу стих,
Лишь облака к забытым далям
Несли последнее “прости”.
День кончился. В горах стемнело.
Смолк поздних птиц тревожный крик,
И в тишине над мёртвым телом
Про жизнь задумался старик.
— все наши беды и тревоги
Пройдут, но большая из бед
Когда окажется в итоге
Что умер, а утраты нет.
Рождённые средь звёзд Вселенной,
Чтоб в вечность дар любви нести
Мы собираем то, что тленно,
Любовь теряя на пути.
Потом, как бедный странник тужим,
Что не нужны мы в мире сем.
Кто брать пришёл – кому он нужен?
А кто дарить – тот нужен всем.
Высот красивых в жизни много,
Но горько, если к высоте
Ведет не тихий голос Бога,
А крик желаний и страстей.
Когда в погоне за удачей
К вершинам красочным спеша
Не видим, как скорбя и плача,
К подножью падает душа.
В безверье наших бед истоки.
Но возвышая голоса,
Что мир наш грешный и жестокий,
Мы шлём хулу на небеса –
Их обвиняя в бедах частых,
Чужой завидуем судьбе
И ищем по дорогам счастье,
Которое несём в себе;
Которым нас Отец Небесный
Однажды одарил любя,
Вложив в сердца огонь чудесный,
Частицу самого Себя.
И заповедь дал чадам милым,
Священную крепя с Ним нить,
Явить тот дар чудесный миру,
Чтоб мир согреть и осветить…
А время зарубцует раны,
Отрёт слезу сирот и вдов,
И будет жизнь не полем брани,
А полем сказочных цветов.
Старик очнулся от раздумий,
Вздохнул за упокой души:
— Он прав, он, не родившись, умер,
Он до рожденья не дожил.
Но, может быть, с той Высшей Верой,
Что тьму пробьёт души родник,
В надежде и любви безмерной
Всевышний душу сохранит.

Сменялись дни… и поколенья,
Но с той поры, когда спешил
Оставить юноша селенье,
Чтоб путь далёкий совершить,
Его вели на ту могилу,
Где дата смерти только есть,
Чтобы в дороге не забыл он
Той надписи печальной весть.
Чтоб в путь он шёл с мечтой и верой
И, не смотря на тьму и зло,
Творил любовь, даря без меры
Души распахнутой тепло;
Чтоб помнил, даже став всесилен,
В парчу и золото рядясь,
Он прах, — коль на его могиле
Напишут: «Умер, не родясь».