Трепанация
Анатомы пышной словесности изловили поэта-лунатика,
Многоваттные лампы включили, к столу привязали ремнями.
Стихорезов-хирургов собрали, эскулапов прожорливой критики,
Что бы вырезать мысли-мозоли рифмолюбу обросшему снами.
Всё сделали как полагается, завершился процесс трепанации.
Рассмотреть захотели поближе мозговые русла-извилины.
Как вдруг из открытого черепа вылетать стали птицы-затворницы,
Недовольные бестии злые с перьями угольно-чёрными.
Пугали спецов-врачевателей глазами с прожилками красными,
Садистской затеей взбешенные клевали их головы светлые.
Исчеркали больничные стены саблезубыми строчками хищными
И, устав от бесчинства такого, в оконную щель улетели.
К вечеру только оправились после шока хваленые медики
И решили, как можно скорее заклепать черепную коробку
Экземпляру неправильной формы, параноику — тёмному лирику
И отправить домой горемыку, показав обходную дорогу.
Он шёл по отравленным улицам, по морщинам бетонного города,
Не помня диковинных образов вдохновением созданных раньше.
Казалось теперь всё утрачено, то, что было любимо и дорого,
То, что ночью его поднимало, заставляло сильней быть и выше.
Но слышались трубные отзвуки из расщелин его подсознания.
Там ко взлётам готовили крылья фантазий исчезнувших отпрыски.
Заполнить пустоты согласные, возвратить силу стихосложению,
Исцелить полудохлую музу своими гортанными криками.
Многоваттные лампы включили, к столу привязали ремнями.
Стихорезов-хирургов собрали, эскулапов прожорливой критики,
Что бы вырезать мысли-мозоли рифмолюбу обросшему снами.
Всё сделали как полагается, завершился процесс трепанации.
Рассмотреть захотели поближе мозговые русла-извилины.
Как вдруг из открытого черепа вылетать стали птицы-затворницы,
Недовольные бестии злые с перьями угольно-чёрными.
Пугали спецов-врачевателей глазами с прожилками красными,
Садистской затеей взбешенные клевали их головы светлые.
Исчеркали больничные стены саблезубыми строчками хищными
И, устав от бесчинства такого, в оконную щель улетели.
К вечеру только оправились после шока хваленые медики
И решили, как можно скорее заклепать черепную коробку
Экземпляру неправильной формы, параноику — тёмному лирику
И отправить домой горемыку, показав обходную дорогу.
Он шёл по отравленным улицам, по морщинам бетонного города,
Не помня диковинных образов вдохновением созданных раньше.
Казалось теперь всё утрачено, то, что было любимо и дорого,
То, что ночью его поднимало, заставляло сильней быть и выше.
Но слышались трубные отзвуки из расщелин его подсознания.
Там ко взлётам готовили крылья фантазий исчезнувших отпрыски.
Заполнить пустоты согласные, возвратить силу стихосложению,
Исцелить полудохлую музу своими гортанными криками.