Ах, память! Превратилась в решето.
В её застенках многого не спрячу.
Как приговор себе твержу – старо…
И жду последнюю от жизни сдачу.
За всё платил, как-будто бы сполна,
Судьба ко мне так нехотя радела.
Хотел испить я жизнь свою до дна,
Без жалости к своей душе и телу.
Не правил мной необъяснимый страх,
Не ждал я в бедах состраданья,
Я чаще был себе не друг, а враг
И падал на колени в покаяньях.
Лишь для того, чтоб не плодилось зло,
Не забывались заповеди Божьи,
Чтоб после ночи снова рассвело,
А что ушло, то больше не тревожить…
И вот смотрю на свой крутой излом, —
За ним извечная, последняя прямая,
И крикнуть хочется: « А что потом…?»
Без устали вопрос свой повторяя.
