Сизые сумерки спустились на землю
вместе с тонкой паутиной дождя. Вокруг
почти ничего не было видно, слышалось
гудение ветра в проводах, да шелест
листвы.
Платформа темнела одинокой пустынной
громадиной, только с краю
тускло-жёлтый фонарь с покривившейся
крышкой, кое-как прогонял темноту. Он
то ярко вспыхивал, то поскрипывая на
ветру почти затухал.
Рельсы тянулись вдаль, бледнели на
чёрной мокрой земле, едва отражая
тусклое свечение.
Небо затянули рваные тучи, косые линии
дождя резали холодный воздух. Стало
ещё темнее, ещё страшнее. Неужели
навсегда придётся остаться одинокой,
как эта платформа, этот фонарь, эта
ночь…
Вдалеке тоскливо подала голос
электричка, я всматривалась в темноту,
но не видела ничего. Ничего не
осталось.
Пустой перрон. Словно заброшенный дом
в глухой деревне, где когда-то кипело
веселье. Теперь никто не узнает, кто в
нём жил и как умер, покинутый всеми,
старый, одинокий, беспомощный.
Пустая ночь, которая, кажется, никогда
не кончится.
А дождь продолжал биться о земь,
превращаясь в грязь. Слабо блеснул
вдалеке свет, я встала со скамейки и
подошла к краю платформы. Сердце
забилось быстрее — приближался поезд.
Он сбавил ход, на станции остановился,
открыл двери. Я пробежала взглядом от
первого до последнего вагона и сердце
оборвалось. Уже в сотый раз. Он не
приедет. Уже никогда. Как когда-то
уехал, так больше не появлялся. Не
придёт. А я всё равно ходила и
встречала поезда, несущиеся мимо из
холодных далей.
Вагоны с тусклым светом внутри, с
каким-то жёлто-тёплым воздухом, с
пустыми скамьями и полками, глухими
тамбурами, тронулись, как бы нехотя,
унося с собой мою веру.
Видимо, это была последняя электричка.
Я опустила голову, с волос текло
тонкими струйками, капли катились по
щекам, по плечам, по рукам… Холодный,
ночной дождь…
Кто-то положил руку на плечо. Глухой,
чуть хрипловатый (наверно от сигарет)
голос тихо шепнул:
— Однажды придёт и твой поезд…
Я вздрогнула и обернулась, поняла — мой
поезд уже пришел. Он навсегда
останется здесь, на этой станции.
-Это ты? приехал…
Он молчал и я испугалась — а вдруг это
сон или просто плод моего больного,
измученного ожиданием сознания?
Но он вдруг кивнул, протянул мне руку.
— Я здесь. пойдём…
Я дрожала. Взяла его за руку. Она была
тёплой и мокрой от дождя.
Мы поднялись на железнодорожный мост,
оставив скрипящий фонарь таять в
дождливой тьме.
— Эта ночь никогда не кончится,-
ледяной ужас сжигал изнутри сердце
отголосками долгих дней мучительного
ожидания.
— Пройдёт, — тихо, глухо, но уверенно.
— Никогда не пройдёт… Я боюсь.
— Нет, это просто слёзы. только слёзы.
— Мы умрём. Так как сейчас. Мы все так
умрём, разве ты не видишь?
Он молчал, устало опустив голову.
— Но пока мы живы…
