За пеленой Тимур с его командой

* * *

Вода течёт. Огонь горит. Век долог.
А я — внук Ленина и пионер.
Но прежним взглядам нужен офтальмолог
—
в расфокусе индейцы Дэ Дэ Эр.

Утюжит мама снежную рубашку —
всё слабже помню — шею тёр крахмал.
Той ночью кто-то подломил «стекляшку».*
Я то ли знал про то, а то ль не знал.

За пеленой Тимур с его командой.
Экзамен в музыкалке, ночь не спал.
Но вместо Генделя и Сарабанды
инспектору в ментовке кровь сдавал.

Забрызгал репутацию с одеждой
наивной, оправдательной слюной.
Твои не сбЫлись, матушка, надежды,
тогда сел в белом за рояль другой.

Всё тише горн подъёма. Лагерь «Юность»,
где строем «мальчик-девочка» в кино.
Любую глупость крыла больше глупость,
но всё со счастьем переплетено.

На море ночью. Утром врали ловко.
Всё дальше та луна и тот песок.
Стащить для Санчо** рыбу из столовки,
в лом тихий час, «Зарницы» марш-бросок,

вкус паст зубных «Новинка» и «Лесная»,
гадания девчонок у свечи,
День НептунА — в какой-то дымке тают
и смутны слёзы Лены из КерчИ.

Почти забыл варёные мальвины,
хрип двухкассетника, где Цоя «Стук»,
на стенке в гараже плакат Сабрины,
движок раскидан, на закуску лук.

В субботу дискотеки — как в тумане —
задрать при девках на козла «Чезет»,
полпачки «Ту» и трёха на кармане —
всё есть! Про завтра мыслей только нет.

Подпрыгнет «Ява» жизни на ухабе,
мошкА набьётся впечатленью в рот…
Дитям — цветы, мороженое — бабе,
а впрочем можно и наоборот.

Тогда часы и шапки были в моде.
И на могилке дедушки — звезда.
Шестнадцать тех монтановских мелодий
заглохли как-то раз и навсегда.
_ _ _

* — магазин
** — кличка пса