Гойко Митич

1.

Две недели на работе натурально
отфигачил, словно я галерный раб.
Чую, сдохла батарейка сил моральных
и физически я членами ослаб.

В выходной тупой настрой — упиться в
кашу,
чтобы в понедельник всё с нуля,
как железный конь Ангелиной той Паши
жилы рвать стремглав на дОбыче рубля.

Заработанное всё оставлю в баре.
Жизнь не учит, чтоб кубышка про запас.
Я подумаю, как мисс Скарлетт О'Хара,
об этом завтра, может быть, но не
сейчас.

2.

Звуки, запахи, свет — словно чары,
в голове пулю злят не за грош.
Я нетрезв, я в прокуренном баре
с Джонни Уокером спорю о ЗОЖ.

Всё сильней в голове злится пуля,
скучно про пьянства вред «пули льёт»…
А на сцене Чичерина Юля
мне знакомую песню поёт.

3.

Подошла без приглашенья и подсела за
мой столик;
в декольте зажался крестик, в кошельке
скучает нолик.

То ли львицей, то ль пантерой мнишь
себя. В зрачках снежинки.
Видно — ты из хищных кошек, мастериц на
дармовщинку.

Официанту знак послала, мол, тащи,
парниша, стопку.
Джонни Уокер усмехнулся, сам с себя
скрутивши пробку.

Я неловкость с места сдвинул, налив
сразу полстакана,
и твой стыд в кармане сгинул
шерстяного кардигана.

И вот мы уже в обнимку, на одном
некрепком стуле,
а на сцене за хитом хит продолжает
петь нам Юля.

Стала ты родной и близкой, на пантеру
не похожей,
я крутой, как Гойко Митич и от виски
краснокожий.

Петь Чичерина устала. Мы с тобою пить
устали.
— Ко мне едем — ты сказала и я понял:
меня сняли.

4.

Твой «бенефис» открыл мне секс, как
новое понятие.
Замучил ангела во мне твой
разъярённый бес.
Случись соседи за стеной хоть чуточку
сознательней,
то вызвали б полиции наряд и МЧС.

Оргазм салютом извергал открытия,
отличия…
Ты жадно воплощала всё из диких
порно-снов.
Рассвет-свидетель увидал останки
Гойко Митича,
ты нежно обнимала труп без скальпа и
трусов.

С тобой попал как кур в ощип, как агнец
на заклание,
и вместо утреннего кофе курим мы
траву…
Как только раны залижу (в приличном
понимании),
таксисту в новый выходной твой адрес
назову.
_ _ _