Бизнес. Деньги. Продажность. Везде. Во
всем. Всюду.
Это мерзко. Человек пытается сделать
деньги на всем, что окружает его,
убивая историю, красоту, мысль. Все,
что можно обьяснить, потрогать,
услышать, взять — продается.
Но закон спроса и предложения на
поверхности: не было бы спроса, не было
бы и предложения. Все это продается,
потому что это ПОКУПАЕТСЯ. Покупаются
освященные калачи приносящие
долголетие (?), покупаются свечи, чем
толще, тем больше шансов, что твою
молитву услышат (?!), покупаются
позолоченные деревяшки, которые
исцеляют и прибавляют ум (??),
покупается уверенность в попадании в
рай (???!!!). Скажите мне, что сегодня не
продается, и я вышлю Вам 5000 рублей в
благодарность. Т.е. куплю Вашу
изобретательность.
Сегодня я была в Муроме. Прошлась по
набережной, постояла возле памятника
Муромцу, спустилась к его деревне. А
потом пошла в монастыри. Первым был
Благовещенский. Начну с того, что на
входе продавали вялые, местами
почерневшие цветы. И тут же стояла
огромная, многолюдная очередища.
Мужчины, женщины, подростки, старики
стоят и держат в руках цветы. Почему?
Потому что в Муром привезли мощи
Матроны. Я не помню какой. Их много. На
машинах возле монастыря разные
регионы. Люди готовы ехать из других
городов, чтобы прикоснуться к трупу
женщины. Которая НЕИЗВЕСТНО как жила.
Что делала. Что провозглашала. Зато ее
ногти и волосы исцеляют. Во как. Тоже
так хочу. Вру. Не хочу. Кстати, на
выходе из собора, в котором лежит ее
труп, можно купить калач и согреться
горячим чайком. Миленько.
В одном из храмов изваяние Ильи
Муромца. И кожа с его запястья. Которая
прибавляет силы духу. Да, кстати, чтобы
силы было больше, нужно поставить
свечку. Они продаются на входе. Сервис
отлажен на ура.
Кстати, женщинам можно только в платке
и юбке, а я, как назло, в джинсах и
простоволосая. Но, удивительно, я не
сгорела на месте, хоть меня и
провожали сжигающими взглядами. Зато,
прямо во дворе монастыря припаркован
крутой черный джип (ах, лихие 90-е), с
гербами и крестами. Ничего, тоже не
горит. Заходишь в храм и… душно.
Буквально нечем дышать. У меня сразу
начинает кружиться голова. Сгоняю
мутность перед глазами. Тишина…
Гнетущая. Подавляющая. Во всех храмах
наваливалось такое. Когда вышла на
воздух, поняла, как это чудесно —
дышать чистым воздухом.
В Святоспасском монастыре нам
предложили поставить свечку перед
иконой Сергия Радонежского и
приложиться к кусочку его трупа ДЛЯ
УМА. Исправить ошибки родителей.
Свечкой. Ах, да. Для удобства прихожан,
чтобы любезные православные не
напрягали лишний раз свой мозг
придумывая слова искреннего
обращения к Богу, рядом с каждой
иконой приклеена молитва, как
правильно к святому обращаться. Такая
забота трогает. Я вышла к Оке на
смотровую площадку и пораженно
подумала, почему людям легче
поклоняться всему, кроме Бога, в
простоте и искренности? Наверно,
потому что легче купить свечку,
толщиной с руку, зажечь, и уйти с
мыслью, что грехи прощены. Труднее
признать свою ошибку и у Бога
попросить прощения. Тут же надо
смиряться. Этого никто не умеет. А
денег на свечу заработаем.
Спрос-предложение. Предложение-спрос.
Так убивают мысль.
Любопытная деталь: женский монастырь
и мужской находятся друг напротив
друга, отделенные метровым забором…
Ммммм?
Все, не могу больше об этом. Тошно.
Здания, когда-то возводимые князьями
Мурома или просто зажиточными людьми,
любящими свой город, стали точками
торговли дешевых (и не очень)
сувениров, кружек и футболок. Никто не
заговаривает о том, что это это память,
это шепот прошлых веков, и его надо
слышать, а не заваливать китайской
фигней и бумажками тысячного
номинала. Так убивают историю.
Муром… Город, основанный в 862 году.
Ясное дело, что постройки того времени
не сохранились. Но строения XII-XVIII века
вполне еще стоят. Старые,
загримированные белой штукатуркой и
новой краской под что-то относительно
свежее и годное к продаже. Они похожи
на шлюх. Жить надо, но эта самая жизнь
продала их жестокому сутенеру,
который не отпустит их до смерти. Вот и
продают свою благородную, царственную
красоту быдлу с фотоаппаратом на
запястье. Мне их искренне жаль. Их
сделали такими. Они не успевают за
модными пигалицами, и их стремятся
убрать с дороги. Держатся на земле эти
постройки только потому, что корни
слишком глубоко вросли в землю. Чтобы
их выдернуть, нужно перерыть землю
очень основательно. Пока всем это
делать лень. Но скоро… Так убивают
красоту.
Спрос-предложение. Экономика. А города
умирают… Не сразу, постепенно.
Сначала паучий яд растворяет их
мягкие ткани (красоту), потом
внутренние органы (историю), потом
остов (мысль). Паук терпеливо ждет,
любуясь смертью беспомощной жертвы,
которую никто не спасет уже после
первого укуса паука. Ждет. А потом
высасывает всю. И швыряет на землю
сухую, пустую оболочку некогда живой
пчелы или бабочки. Вот так умирают
города.
Мне нельзя ездить в такие поездки. Я не
вижу того, что видят все, но вижу то,
что никто не замечает. Это больно и
изматывающе. Гнетуще.
Ждите! 27 ноября я еду в Самару!
