Сказка про птицелова

* * *

Без друзей особо близких и врагов
жил на свете вечно пьяный птицелов.
Нет нужды мне вам подробно объяснять —
птиц умел ловить, да бражку жрать.

Вот, с утра в плену кусающей тоски,
по обыкновенью с бодуна,
проверять пошёл свои силки,
съев чекушку на ходу до дна.

То ли с пьяных глаз, то ли спросонок
видится ему в сетях бельчонок.
Птицелов не столько удивлён, —
зол скорее стал и раздражён.

Птицелов:

Ах, етитский паровоз!
Какой чёрт тебя принёс?
В печень чтоб переселился
из моей — в твою цирроз!

Это ж надо так суметь
всю в узлы запутать сеть!
Вижу — до китайской пасхи
мне распутать не успеть.

Что теперь с тебя возьмёшь?
Разве варежку сошьёшь.
Ну, а если нет к ней пары —
значит пользы ни на грош.

Бельчонок:

Так уж вышло. Не узрел.
Ну, а ты чего хотел?
Чтоб в твоей гнилой вискозе
носорог сейчас пыхтел?

Птицелов:

Ух, ты! Ёшкин самовар!
Результат ли дивных чар
тот факт, что внедрил в зверушку
человечьей речи дар?

Иль случился деградар,
через мой-то перегар, —
ум вдруг с разумом разбрёлся
врозь, как перпендикуляр?

Вдруг не белка вовсе ты —
жёсткий глюк в мои шнифты?
Как бы «белка», но не белка…
О-о! Похоже мне кранты!

Вот он, жизни эпилог,
злобно топчет мой порог.
Как поймать ужасно белку!
Лучше был бы носорог.

Бельчонок:

Не болезнь я, не мираж,
я — лесных покоев страж,
я — твоя удача в жизни,
вышедшей давно в тираж.

Раз уж ты меня поймал,
значит шанс тебе бог дал!
я ж, как рыбка золотая,
если Пушкина читал.

Как сподобишься ты нить
с лап моих ослобонить
и я вырвусь на свободу,
сей же час начнём дружить.

Птицелов:

Мысль заманчива весьма.
Но картинка не ясна,
потому как от мигрени
затемнение ума.

Шум в ушах, как речка с гор,
будто в голове топор.
Мне бы пива ледяного,
я бы смог продолжить спор.

**
Только вымолвить успел сие мужик,
как холодная бутылка сей же миг
очутилась в треморных руках.
Бедолага таять стал в живых глотках.

Птицелов:

Попустило. Благодать!
Ну-ка, где мне подписать?
Ещё раз пройдём по пунктам,
чтобы все вопросы снять:

рвёшься ты на божий свет,
за услугу, мне в ответ
три желания исполнишь,
все довольны, хэппи энд?

Бельчонок:

Да, всё так! Но тут заметь —
меня так же душит сеть,
ты ж готов от нефильтрушки
«Офицеров» с «Рюмкой» спеть —

это раз. Теперь едва
тебя мучит голова.
От похмельной, от мигрени
исцелил тебя — то два.

Чтобы сиськи зря не мять,
я совет позволю дать:
в третий раз желай подумав,
чтобы счастье не прос… -пать.

Ты озвучь свой пьяный бред,
что для всех живых секрет.
У меня по долгу службы
на всяк бред иммунитет.

Птицелов:

Хоть башка почти пуста,
но в ней зиждется мечта:
я словить мечтаю птицу,
чтоб цена ей больше ста!

Бельчонок:

Видно, заново начать
нужно мне всё объяснять!
Ты, как Шура Балаганов.
Мне аж стыдно исполнять.

Я тащусь с вас алкашей.
Больше ста — чего?! Рублей?
Чтоб себя так не позорить,
лучше рот себе зашей.

Даден шанс, глаза протри!
Хочешь фунтов, рупий, лир?
В виде бонуса туркменских
дам манатов — сумки три.

Хошь, в биткоинах исчисляй,
Приумножишь опосля.
Судя по зрачкам стеклянным —
неудачная мысля.

С каждым часом ты пьяней.
Режь верёвки, не жалей!
Хочешь птицу — будет птица,
завтра к ночи, не поздней.

Помни: птица будет без
ярких перьев и помпез.
И не вздумай разглядеть в ней
к ужину деликатес!

В чуде будет интерес —
расчудесней всех чудес.
Благодарность вышлешь позже
мне посредством sms.

**
На глазах пьянел пропащий баламут,
но зверька освободил-таки от пут.

*
Пил средь жаждущих давно ремонта стен,
в предвкушении халявных перемен.

2.

День другой настал. Готов мужик
вприкус
новой жизни прелесть ощутить на вкус.
Всей фантазии хватило у него —
бранданхлыста вкус сравнить с Шато
Марго.

Утром мается. Причёсан и побрит.
Зов похмелья ожиданием убит.
Будто шило в его заднице торчит,
на часы глядит и время материт.

Весь кефир он выпил за день и весь
квас,
сухарей схомячил месячный запас
и бегом бежал к силку в урочный час,
зная — ждёт его там птица-фантомас.

И каков же в сердце был ему удар,
разглядел когда впотьмах бельчонка
дар;
он глядит и плачет, плачет и глядит —
вместо феникса там курица сидит.

Птицелов:

Твою ж макраме узор!
Хрена-с два через забор!
Вот, вам, бабушка, возьмите
свой Рабиндранат Тагор!

Ах, ты, бесья татарва!
Обмишулил на раз-два.
Это что ж, рябая квочка —
счастье, слава и судьба?!

Вот он вес бельчачьих слов —
пива дал и был таков.
Утром — деньги, ночью — стулья,
знал ведь — схема для лохОв.

Как же! Страж лесов и гор?
Шельма, басурман и вор!
Все теперь поднимут на смех
за мой с белкой договор.

Разводил тут политес:
«Не свари деликатес...»
Эту ж надо, чтоб жевалась,
сунуть нА год в майонез.

Попенгаген-Роттердам!
Разлетелись планы в хлам.
Вот и будь здесь толерантным!
Вот и верь потом зверям!

Зря я смету составлял,
весь день счётами трещал.
Крышу крыть — на лес заявку
в пять кубов нарисовал.

Шифер, толь… Спать-колотить!
Как за это всё платить?
БОшки всем на свете белкам
хочется теперь скрутить!

Отвечай! Чего молчишь,
как на пытках Кибальчиш?
Доведёшь — засуну в печку,
там уж точно зашкварчишь.

Не пытайся меня злить!
Ведь ты можешь говорить?
Или рыжий проходимец
даже здесь решил схитрить?

Так! Его понятен ход:
ты, воды набрамши в рот,
дядю оставляешь с носом —
вот такой здесь поворот?

След свой белка заметёт.
Ну, а весь честной народ
новый персонаж для сказок
в моей роже обретёт.

Тыщу лет сюжет не нов
про Иванов-дураков.
Познакомьтесь, новый крендель —
чепушила-птицелов.

Сосед:

А я слышу — ты, не ты?
Больно словеса круты.
Ты кого тут кроешь матом,
жаб, да лютики-цветы?

Понимаю, сам таков.
Даве крепких матюгов
навтыкал на огороде
в адрес гадостных кротов.

Хрен подрыла эта хрень!
Роют, падлы, где не лень.
Прям с живых сдирал бы шкуру!..
Кстати, здравствуй, добрый день.

Птицелов:

А, сосед, здоров-здоров.
Нет среди моих врагов
никаких ни жаб, ни белок,
ни, тем более, кротов.

Я с прохлады разомлел,
ну и «Сектор газа» пел.
Лучше глянь — каков попался
нынче в сети перепел.

Сосед:

Ты с каких бредовых снов
рушишь крепость всех основ?
Аль в твоём я разумении
не видал перепелов?

Дед Фрол, местный сторожил
(тот до нашей эры жил),
здесь на стыке эр последних
перепёлок истребил.

Он-то с молодых зубов
в списке знатных был стрелков.
Так что нету в нашем лесе
никаких перепелов.

Птицелов:

Ладно, пусть не перепел.
Не в названии задел.
Габаритов аппетитных
птицу я продать хотел.

Сосед:

Больно скор ты, не шустри
и про аппетит не ври, —
тварь тоща, как твоя тёща,
ей для пары подари.

Птичка дохлая твоя.
Но поскольку мы друзья,
всё, что есть в моих карманах
забери — сто три рубля.

Сделка выгодна, ей-ей!
Думай, братец, поскорей,
пока эта чудо-птица
тут не двинула коней.

Птицелов:

Чёрт с ним! Вновь взяла твоя.
Наливаешь стопаря,
попугая даришь в клетке
и сто три своих рубля.

Сосед:

Друг, окстись, не загибай,
в ум вернись и выбирай:
самогонкою догнаться,
или в клетке попугай.

Кеша бьёт десяток кур!
Говорит, как Винокур,
секретарш суда разводит
через дверь, как полных дур.

Попугая не отдам!
Деньги, спирт и по рукам.
Жахнешь кружку первача и
столько же вина «Агдам».

**
Птицелов согласен. Руки трёт сосед.
Всех устроил этот мутный паритет.
Первый с курицей, второй ушёл в загул.
Каждый думал, что другого обманул.

3.

Загулял мужик на пару-тройку дней.
Про жену забыл и не являлся к ней.
И когда под утро на четвёртый день
в дом явился, в миг над ним нависла
тень.

Жена:

Просыпайся, старый хрыч!
Правда ль, что лесную дичь
не донёс до дому, сплавил
за палёный магарыч?

Глянь в глаза и отвечай!
А не то я невзначай
ум поправлю сковородкой
и отправлю жить в сарай.

Что как истукан застыл?
Память, совесть, честь пропил!
Аль перекрестить ухватом,
чтобы Родину любил?

Ну же, ёкарный бабай!
Знай — терпению есть край!
Участковый завтра спишет
на несчастный, на случАй.

Птицелов:

Мать, помилуй, не ори.
Слюни фартуком утри.
Видишь, как штормит снаружи?
Ещё пуще — изнутри.

Не тяни из мужа жил.
Ой, чавой-то я поплыл.
Поднесла бы лучше рюмку,
чтоб я крылья распушил.

Жена:

Ах, поди ж ты, острослов
народился с пьяных снов!
Где видал ты, чтобы крылья
распушались у козлов?!

Глохни, вшивый ты барсук!
Я тебе так поднесу!
Что в ушах Пинк Флойд случится
и начнёт свербить в носу.

Птицелов:

М-да, понятья вдалеке,
когда ты в крутом пике.
Тяпни уж сама рюмашку,
валерьянка в сундуке.

Хватит целится мне в нос.
Сформулируй вновь вопрос,
только внятно — что конкретно
я до дома не донёс?

Только обвиненье — ложь.
Зря устроила дебош.
Дичь — не то, что было в сетке,
а вот то, что ты несёшь!

Жена:

Я, мой милый сумасброд,
замужем не первый год.
Про твою с соседом сделку
уже ходит анекдот.

Я, как Ванга, наперёд
знаю, что тебе взбредёт —
мол, «та квочка — не жар-птица
и тоща, как электрод».

Мне, за много лет с тобой,
воспалили геморрой
тухлые твои отмазки,
где одна глупей другой:

«Лис мал — шубы на пошьёшь,
из бобра не выйдет тож...»
Я ж всю жизнь ношу в морозы
из клеёнки макинтош!

В прошлый вторник, ты заметь,
я всю ночь латала сеть.
И с той лепты, я не в праве
даже курицу иметь?!

В общем, губы-то не жуй,
да в калоши ноги суй,
так и быть — тебя поправлю,
ну а ты к соседу дуй.

Зацелуй от рук до ног,
либо пыром дай пинок, —
пофиг мне как ты сумеешь
с ним наладить диалог!

Глянь в сарай – висит там мышь.
Заморочься, как хотИшь —
либо кура там кудахчет,
либо ты там год храпишь!

4.

Делать нечего. Тут бабе не перечь!
Не проймёт её и Цицерона речь,
аргументы приводи не приводи —
не один не дрогнет волос в бигуди.

И побрёл мужик уныло в длинный путь —
метров в триста, чтоб попробовать
вернуть
птицу в дом и тем порадовать жену,
даже чуть не понимая что к чему.

Тем приятней птицелов был поражён,
что сосед к нему сам вылез на рожон.
Глазья выпучив, навстречу тот бежал,
под фуфайкой крепко курицу держал.

Вмиг смекнулось — проведения аванс.
Оп! Не всякому даётся снова шанс!
Птицелов просил себя не впасть в
экстаз:
«Так, спокойно! Не тупи, хоть в этот
раз.»

Сосед:

Вот он! Мать его етит!
Здрав будь, старый содомит.
На пловца, — как говорится —
если надо, дверь летит.

Я сайгаком мчусь к тебе,
о сне забыв и о еде…
Ты ж со свежим перегаром
и капустой в бороде

откровенно $yка злишь!
Спишь, да пьёшь. И пьёшь, да спишь!
Будто не подозреваешь,
что, как личность, в тьму летишь.

Птицелов:

Обороты сбавь, «Сапсан»!
Не реви как тот Тарзан.
Ближе к телу, как сказал бы
Бендер. Или Мопассан?

Сосед:

Твёрдо я решился, брат,
курицу вернуть назад.
В весовом эквиваленте
на куриный карбонат

я согласен. Потерплю —
сроками не тороплю.
Можешь осенью, к сезону
под названьем «Терафлю»,

долг за птицу возвратить.
Нам с тобой ещё дружить.
Сядем, выпьем, напряжёмся
этот инцидент забыть.

Птицелов:

В чём конкретно инцидент?
И какой эквивалент?
Не веди себя дебильно,
как заморский президент!

А то выпятил здесь грудь,
взбил мозги в квасную муть.
Сделай над собой усилье
и озвучь мне внятно суть.

Ходишь около, да вкруг.
Друг ты мне или не друг?
Чем моя рябая пава
твой подпортила досуг?

Сосед:

Сам понять я был бы рад.
Не предвиделся возврат.
Шёл домой с рыбалки мирно,
а в дому — «Пусть говорят»:

Пыль столбом, посуды бой!..
Я стою не в зуб ногой.
А жена, сжевав намордник,
в харю брызжет мне слюной.

В крик: «Избавься от неё!!»,
со стены рванув ружьё,
саданув дуплетом в стену
так, что лопнуло цевьё.

Выстрел сделал гул в ушах.
За цевьём вслед лопнул страх.
В стенке дырка, нет розетки,
влажность детская в штанах…

Не видал жены такой.
Тише был намного вой,
в проруби когда её я
прошлою топил зимой.

Сникла радость лить елей
в адрес курицы твоей.
Дома Третья мировая!!!
Есть чего? Давай, налей.

Птицелов:

Вон как ты всё обернул!
Ладно, так и быть, рискну.
Может эта петушара
изведёт мою жену.

Выпить хочешь? Есть Агдам,
на нос по сто тридцать грамм.
Долг тебе натурпродуктом,
то бишь яйцами отдам.

**
Вот в таком ключе пришлось всё
порешать
этим двум заиндевелым корешам.
И подспудно каждый щурит хитро глаз —
объегорил, мол, дружка и в этот раз.

Птицелов сначала курицу продал,
а обратно ноне задарма забрал.
И сосед мнил тоже, что не лыком шит,
от хлопот теперь себя освободит:

не скрести с насеста птичьего дерьма,
не считать затраты на комбикормА,
вновь жена спокойной станет, как
судак,
прекратит визжать и проедать чердак.

Кура будет птицелова объедать,
он же — свежие яички получать.

*
Вот и всё. Нагромоздил я тёмный лес
в этой сказке так, что мой запал исчез,
если б только не один в конце довес,
с философской точки тыкал в интерес.

P. S.:

Этот факт я снёс отдельно в пункт «пэ.
эс.»:
Как же сказочке конец и без чудес?
С чудом стало всё сложнее. Лучше б без.
Чудо с птицелова словом шло в разрез:

Потерял дар речи, белый стал лицом,
получив от куры первое яйцо,
то рыжьём сверкало, аурум — как есть!
Птицелов яйцо соседу должен снесть.

Он за голову схватился, стал кричать,
вспомнив про бельчонка и судьбы
печать
и за час в уме поехал на корню…
Я о том в другой раз сказку сочиню.
_ _. _