Струилась любовь по заснеженным венам

Струилась любовь по заснеженным венам
города, что оделся в белье белоснежное.
Глядели в окна глаза не по стенам
смеялись деткие голоса в настроение
нежное.

Стучали зубы заикаясь от холода
хапнутого
дрожали колени, но не от страха. от
радости!
Искрилась Вечность в ресницах
снежинками
И не боялась любить свои сладости.

Нисколько не холодно, рукава
близорукие,
Нисколько не знаючи, небеса
дальнозоркие.
Навьюченным звездам судьба плыть в
безбрежности
И силой Любви нас притягивать с
нежностью.

Не спалось младенцу, он ел свои
прянности,
то и дело
внимательно, прицельно, старательно,
из подлобья глядел на качель
человечьей гуманности.
Он под нос всё сопел, поперхнувшись
сознанием того,
что могло бы случиться, если б не Жизнь.
Если б не Жизнь, не струилась бы
песенка?
Если б не Жизнь, не плелась б в небо
лесенка?
Если б не жизнь, кто б всплакнул бы
тогда от Любви нераздельной-то?
Если б не Жизнь было бы счастье
игрушкой поддельной-то?

И любилась любовь на краю в
безмятежности,
всё долбилась и в кровь сквозь просвет
девьей промежности.
Не снимая кино по сценарию
собственной важности
на последней секунде взрывалась от
Цунамической влажности.

И неслась по волнам короткими залпами
по фреквенциям струн на своей частоте.
Обнимались тела укутавшись
человеческой кожею.
Лишь поодаль стояла Косоглазая Смерть
с недовольною рожею.
И при белой фате.При своей наготе.

Жизнь в зачатии и жмых душ
невскормленных и несеянных,
Ты отверзни врата и превратишься в
поле человечьим семем засеянных.
И влюбленным свой рай на конце иглы
смерти Кощейной
Да на стол каравай, соль и водку в
питейной.

И мокра пусть постель от ревущей как
зверь страсти нечесанной
Да не вскрикнет метель, не снесет дверь
с петель злости обтёсанной.
И пусть в книгах печаль пожелтеет
листвой до самой старости.
Не узнав ни тебя, ни узнав ни
меня, Молодым дав по звонкой шалости.

И струилась Любовь по заснеженным
венам
Града, что вдруг погрузился в
скандинавскую Сказочность.
И лапландский шаман, что на санях
Северных Духов нам свёз
Рассмешил всех детей до
припадочности, до истерических слёз.
Растворившись во сне, как седая
Загадочность.

… лишь снежилась Любовь, стекая с щёк
сладкими слёзами,
и я брёл в тишине, окрыленный мечтою и
далёкими звездами.
Rad 20.12.2009