Сюрсказка 3

— Принеси мне полбутылки октября.
— Хватит пить, милый. Ты скоро выпьешь
все месяцы.
— Черт, ну ладно уж. Октябрь оставим в
покое.
— Вот и славно. Я включу нам фонарь.
Кутайся в одеяло.
Я лег, держа за руку мою самую
сумасшедшую любовь этой странной
жизни. Она уснула быстро, а я был
вынужден рассматривать звезды на
потолке, которые странно дешево
стоили — по 3 бакса за штуку. Неуважение
прямо какое-то: солнце стоит сотню, а
они меньше, хотя, по сути, ничем не
отличаются. Просто они дальше и
доступней для покупки. Фонарь
постоянно менял свет и это всегда меня
успокаивало, потому что я знал, что он
стоит на подоконнике. Моя любовь нежно
сопела, а я, тем временем, умилялся
глядя на то, как она спит. Я любил
наблюдать за этим. Люди странные,
когда спят, потому что их лица не
меняются, превращаясь в сочащиеся
желчью бесформенные морды монстров
или наоборот, — расплывающиеся в
эйфории счастливые рогатые
физиономии. Физиология все-таки
странная штука, или же я такой
усидчивый во время бодрствования рода
человеческого.
Лежа рядом, не отпуская руки, я
вспоминал прошедшие дни, где
овцеподобные дамочки с огромными
зубами, намалеванные помадой
настолько, что она попросту капала с
их губ, пытались поцеловать меня или
же отхватить знатный кусок моей плоти.
Я всегда знал, что неплох на внешность,
несмотря на свои уродливые руки с
идиотскими пальцами, которые я так
ненавидел, но это все же просто
кощунство какое-то. В моей жизни было
много таких сомнительных спутниц, и я
несказанно рад тому, что ничего от
этого не осталось.
Было в моей жизни так же много и других
с трудом объяснимых вещей, хотя в
нашем мире удивляться уже давно
нечему. Уж точно не говорящим собакам,
одна из которых, по счастливой
случайности, жила со мной до поры до
времени, но сейчас её нет. Но это меня
нисколько не печалило, потому что у
моей любви была своя собака, с которой
я мог пообщаться ничуть не хуже.
Так вот, пока я думал об этом, с
какого-то черта по комнате стали
летать стеклянные бокалы, на манер
комаров, только прозрачных. Я ужасно
не хотел будить свою любовь, отпустив
руку, и поэтому остался безучастным к
их полетам. Пусть себе летают, дьявол с
ними! Гагарин (мать вашу, кто такой
Гагарин?!), слыхал я когда-то, тоже
летал и ему даже понравилось, — вот
чудак! Зачем же летать, когда весь
космос уже давным давно открыт, и мы
даже купили себе на потолок звезды,
которые никто не успел
прихватизировать себе. Стаканы
застыли в воздухе и стали
бомбардировать мою макушку водой. Это
взбесило меня и я швырнул в один из них
тапком, но промахнулся. Стакан
засмеялся, оскалив острые стальные
зубы, и, ливанув на меня ещё пару
капель для пуще эффекта, улетел со
своими дружками в другую комнату.
Чертовы стаканы… Никакого покоя от
них — подумал я.
Я смотрел на серый циферблат часов,
которые никогда не показывали точного
времени, но я отчего-то всегда мог
определить по ним который час. Сейчас
их стрелки вертелись так бешено, что,
казалось, будто прошло уже несколько
лет. Странно, но я обнаружил, что у меня
отросла борода и появились мешки под
глазами. Интересно, сколько ж времени
прошло, если я так оброс. Я аккуратно
отпустил руку своей любимой и пошел в
ванную, чтобы побриться. Прикончив это
дело в пару минут, я обнаружил, что в
ванной лежит на спине огромная
лягушка и, почесывая свой живот,
попивает яблочный мартини. Она
подмигнула мне, и я понял, что здесь
задерживаться не стоит. Я пошел на
кухню, чтоб все же прикончить те
полбутылки октября, которые не
попались мне в руки вечером. Бутылка
пахла сыростью и листвой. На вкус
такая осенняя, такая свежая. Я налил
себе стакан и залпом выпил его,
провалившись в пространство
невесомости, где вокруг меня летали
пьяные и злобные мухоморы, которые
грозили мне своими финками. Черт меня
дери! Они же бандиты! Мама дорогая,
нужно бежать! — пронеслись мысли в моей
голове. И я незамедлительно вернулся в
реальность. За окном колебались
последние кислотно-зеленые волны
ультразвука, что означало то, что
сейчас часов, этак, три утра. Внезапно
пошел снег, и я вспомнил, что стрелки
часов бежали неистово, пытаясь
обогнать друг друга, как лошади на
дерби. Я помотал головой и решил
вернуться в постель.
Улегшись поудобней, я заметил, что моя
любовь проснулась. Она укоризненно
посмотрела на меня. Откуда у тебя эти
мешки под глазами? Ты что, снова не
спал целую вечность? — её голос звучал
так громко, что казалось, будто сейчас
мои уши закровоточат. Извини, мась, я
опять забыл, что сегодня ночью должны
были сменяться вечности — сказал я ей,
делая щенячьи глаза. Она изогнулась
телом, проводя рукой по моей щеке, —
Глупышка ты мой. Спать необходимо
человеку. Тем более целую вечность.
Постой-ка… Ты опять отобрал у меня
черное одеяло, негодник?! — произнесла
она на три октавы тише, как мне
показалось, — А теперь засыпай,
человек.
Спать действительно нужно. Так можно и
забыть какого это, спать с любимой. Ах,
а ведь это все те чертовы полбутылки
октября.