Температура в душе

Зима. Вьюга. Ветер дико визжит, бьет
кулаками в окна, режет косой провода,
ломает ветки деревьев. Почему он так
зол? Мне так страшно… Вдруг ветер
разобьет хрупкое стекло и ворвется в
комнату, и станет крушить мебель,
скидывать книги с полок, бить меня
ледяными руками по лицу, хватать за
одежду, дергать за волосы.
Чтобы отогнать это неприятное
видение, кутаюсь в старый теплый плед.
Вкус горячего шоколада на губах, а в
душе мороз минус сорок.
Я пытаюсь что-то сказать вслух, но
голос словно покрыт инеем. Он царапает
мое горло и глухо падает в тишине
комнаты. Маркиза шипит на меня,
закрывает уши лапами. Я беру ее на руки
и глажу по аспидно-черной спине, она
мурчит от удовольствия. Я заглядываю в
ее оливковые глаза и вижу лето.
Зеленые луга, с мягкой, как шерсть
Маркизы, травой, пахнущей росой
туманов и маками, васильками,
одуванчиками. Небо. Но в оливковых
глазах моей кошки оно кажется
зеленоватым, и по этому небу плывут
пушистые облака цвета мяты.
Я вижу тебя. Ты стоишь в траве и
протягиваешь ко мне руки. Ты так
близко, в десяти шагах, в твоих серых
глазах пляшут чертики, в волосах
запутался солнечный блик. Но стоит мне
сделать шаг, как твоя фигура
разлетается миллионом солнечных
бабочек. Я бегу за ними, пытаюсь
поймать, но бабочки рассыпаются
золотой пылью в моих руках.
Вдруг ветер взбесился окончательно и
стал молотить в окна с еще большей
силой. Маркиза жалобно мяукнула и
стала забираться под плед, ближе ко
мне. Поняв, что стекло ему не разбить,
ветер пробрался в трубы и стал там
жалобно плакать, прося впустить его
погреться.
Но я взяла в руки чашку горячего
шоколада, вспомнила тебя и золотых
бабочек, и почувствовала как
температура в душе чуть повысилась.