Воспоминания о смерти

В больших городах люди все время
куда-то спешат, идут, едут, работают,
ругаются и им, как правило, нет дела до
других. И я в этот день спешила среди
толпы в городской хоспис. Я недавно
окончила институт, и работа в хосписе
мне казалась неплохой практикой, хотя
и вылечить там никого было невозможно.
Признаться честно, в то время я не
особо осознавала то, что там
происходит. Точнее я знала, что там
находятся неизлечимо больные люди, но
не понимала медсестер, которые с
сожалением вспоминают о смерти
пациентов. Ведь казалось бы, эти люди
не были родственниками или друзьями
медсестер, и при поступлении
пациентов в это лечебное учреждение
было известно чем закончится их
пребывание здесь. Но каждый
воспринимал это как личную потерю:
кто-то позволял себе пустить слезу,
кто-то на некоторое время уходил в
другое помещение, чтобы справиться с
эмоциями, а кто-то держал все в себе… В
то время я считала, что слезы это
слабость, а врач не имеет права быть
слабым; я считала, что я сильнее и
смогу справиться со всеми потерями.
Добравшись до работы я узнала, что
сегодня должна поступить еще одна
пациентка, ей оказалась молодая
девушка, которая чем-то напоминала
ребенка. У нее были светлые вьющиеся
волосы, большие серые глаза, она была
низкого роста и сильно истощенна из-за
болезни. В какой-то момент даже не
верилось, что ее жизнь должна
прерваться так скоро. Она достаточно
резво двигалась и широко улыбалась,
казалось, что смерть отступит от нее и
она будет жить и так же улыбаться.
Поговорив с этой девушкой, имя которой
было Анна, я прониклась к ней
некоторой симпатией. До болезни она
жила вполне обычной жизнью – училась,
работала, общалась с друзьями,
гуляла… Но при обследовании у нее
была выявлена онкология, лечить
которую было уже поздно. А ведь если
задуматься, каждый из нас может
оказаться на ее месте, и не важен ни
пол, ни возраст, ни социальное
положение, просто делая свою карьеру,
мы часто забываем о здоровье, которое
так легко погубить, но так трудно
вернуть, а иногда и вовсе невозможно.
Прошло несколько дней, Анна
по-прежнему хорошо двигалась, хотя и
жаловалась иногда на боли, но после
обезболивания снова была полна
энергии. Своим позитивным настроем
она заряжала и персонал, и пациентов,
которые вместе с Анной играли в мяч во
дворике и рисовали пейзажи. Такие
моменты казались чудом, потому что
даже те пациенты, которые узнав о
своем диагнозе замкнулись и почти не
вставали с постели, сейчас смеялись и
играли в игры. Казалось, что все плохое
ушло и больше никогда не вернется,
даже медсестры, наблюдая за этой
картиной, забывали о своих домашних
проблемах; На душе становилось как-то
радостно и тепло, будто в ожидании
светлого праздника или еще чего-то
особенного… К тем пациентам, которые
уже не вставали с кровати, Анна
приходила каждый день и читала им
книги, рассказывала истории,
помогала…
За то время, пока Анна находилась в
хосписе, мы сильно привязались к ней и
все гнали от себя мысли, что она
умирает. Тем не менее болезнь давала о
себе знать, девушка стала быстрее
уставать, хотя и старалась не подавать
виду, ее волосы теряли цвет и
постепенно выпадали, кожа стала очень
бледной, а сама Анна с каждым днем
теряла в весе. Все чаще она жаловалась
на боль и приходилось увеличивать ей
дозы обезболивающих. В день моего
дежурства я зашла к ней в палату, был
уже поздний вечер, и Анна лежала на
кровати повернутая лицом к стене.
Входя в палату, я услышала как она
плачет, первый раз за все это время я
видела ее такой. Анна была такой
беспомощной и беззащитной, в ее слезах
было столько отчаяния, что это не
передать словами. Я подошла к ней
ближе, тогда Анна вскочила с кровати и
обняла меня. Я не знала что делать, в ее
больших серых глазах читался страх и
просьба о помощи, но я ничем не могла
ей помочь. Она обнимала меня так
крепко, как утопающий хватается за
спасательный круг в надежде на
спасение. Я обнимала Анну в ответ и
пыталась ее успокоить, и я даже не
предлагала ей очередную дозу
обезболивающего, потому что понимала,
эти слезы не от боли, это страх,
который не способен побороть ни один
психолог и ни какие препараты здесь не
помогут. Вдруг я осознала, что по моим
щекам тоже текут слезы, мне было
безумно жалко эту девушку, и я
приходила в ужас и отчаяние от той
мысли, что она умирает, а я ничем не
могу ей помочь. Тогда я поняла слезы
медсестер, которые были свидетелями
ухода других пациентов, я поняла как
это больно, поняла, почему так сложно с
этим справиться, поняла, почему смерть
каждого из них становится личной
трагедией… Анна и я потихоньку
успокоились, я помогла ей лечь в
кровать и накрыла одеялом, мы еще
долго смотрели друг на друга, а потом
она произнесла: «Каждый день ко мне
приходит смерть, чтобы посмотреть на
меня, но, убедившись, что я еще жива она
уходит, хотя знает, что однажды она
позовет меня с собой».
Последние несколько дней Анна уже не
вставала с кровати, но пыталась
улыбаться, хотя и это ей уже удавалось
с трудом. И все-таки смерть победила
девушку, не смотря на то, что при жизни
она приносила много радости людям и
никому не отказывала в помощи. Может
быть раньше она и была другой, но
болезнь заставила ее больше ценить
свою жизнь и жизнь людей вокруг. Но
почему же мы не ценим этого тогда,
когда еще здоровы? Почему мы постоянно
куда-то спешим, забывая, что для нас
действительно ценно? Почему мы не
приходим на помощь тем, кому это нужно,
ведь когда-нибудь и нам самим
понадобится помощь? Почему мы с
пренебрежением относимся к старикам,
за которыми нужно ухаживать, обвиняем
их в беспомощности и пытаемся от них
отдалиться? Наверное многие из нас
даже не задумывались как это страшно,
когда даже самые родные люди
становятся настолько чужими, что
рядом с ними тебе уже нет места,
особенно во время болезни…
Через неделю после смерти Анны я ушла
из хосписа, хоть это была и
единственная смерть, за время моей там
работы, но я никогда не забуду ее и
молящие о помощи глаза Анны…